Рубен Дишдишян – один из самых авторитетных кинопродюсеров России.
Родился 15 марта 1959 года. В 1995 основал и до 2011 года руководил крупнейшей российской кинокомпаней «Централ Партнершип» («ЦПШ»). В ноябре 2011 года открыл ООО «Марс Медиа Энтертейнмент». В продюсерском списке Рубена Дишдишяна более 150 фильмов.
Арам Мовсесян – российский кинопродюсер
Родился 22 сентября 1963 года в Ереване. До 2011 года работал в кинокомпании «Централ Партнершип», с уходом Рубена Дишдишяна из компании покинул «ЦПШ» и перешел в «Марс Медиа Энтертейнмент». Как продюсер участвовал в создании более 50 кинофильмов.
Как снять кино с аудиторией полтора миллиарда человек
Арам Мовсесян: История происходит во второй половине 30-х годов, до начала Второй Мировой войны, с 37-го даже по 40-й год. Это известная японо-китайская война, можно сказать это война Китая за свою независимость. И там была история, когда в 37-м году, осенью, китайская авиация была полностью разгромлена японцами, и они пригласили наших летчиков к себе на помощь. Купили у Советского союза самолеты и пригласили наших летчиков, чтобы они обучили китайских. У нас история собственно про этот исторический эпизод. Это менее известный эпизод, чем тот, когда наши участвовали в войне в Испании, но, в общем, примерно про тоже самое.
Рубен Дишдишян: Проект интересный. Безусловно, сам факт сотрудничества с Китаем, как со стороной проекта и то, что 70% съемок будет в Китае, и то, что у нас будут играть китайские звезды первой величины, все это накладывает какой-то отпечаток интереса. Мы еще такого не делали. У нас такого совместного производства сериалов еще ни с кем не было, и поэтому нам это интересно. Да, это тяжелый технологический процесс, он отнимает в два раза больше времени. Переводы: каждый текст мы пишем на русском, потом переводим на китайский, посылаем, они смотрят, форматируют, свои замечания дают, тоже переводят, одним словом, времени уходит в два раза больше. Совсем непросто. Но мне кажется, это очень интересно. В сентябре у нас будет визит в Китай, где мы будем подбирать место для съемок. Мне кажется, это очень интересно. Хотелось бы, чтобы получился хороший фильм. Считается, что у китайцев есть своя специфика, свои какие-то обычаи, свои привычки, и нас заранее предупреждали, что не надо им перечить, когда они что-то говорят, “ты не прав”, а лучше сказать, “да, ты прав, но давай мы сделаем, может быть, вот так”. Есть там свои нюансы. Вот в том и интерес, что ты с чужой культурой общаешься, с другими людьми.
Арам Мовсесян: Я, к примеру, был очень удивлен, мне казалось, что китайцы гораздо более сдержанные люди, а они в каком-то смысле даже по эмоциональности армян переплюнут. Водку любят и в дискуссиях очень эмоциональные, очень экспрессивные. Поэтому это интересно, это вызов, который одинаково интересен и им, и нам.
Рубен Дишдишян: Тем более, что эфир будет на Первом национальном канале Китая CCTV-1, у нас, по всей видимости, будет или Россия, или НТВ, либо Первый. Бюджет — 500 тысяч долларов за серию, 16 серий на 500 — 8 млн долларов у нас бюджет, который мы должны разделить с китайской стороной пополам. Половину финансируют они, половину — мы.
История одного землетрясения и Шрам
Арам Мовсесян: Если говорить об армянстве, то мы родились в Армении, выросли в Армении и ощущаем себя армянами, и неудивительно, что, занимаясь творчеством, кино, достаточно часто обращаемся к Армении, к армянской тематике, не так часто, как хотелось бы, но вводим армянские персонажи в наши фильмы, это нормально, это интересно. Мы ощущаем себя частью армянства.
Рубен Дишдишян: Мой дед пережил геноцид, написал воспоминания на эту тему. И я их читал. Это во мне, наверное, на генетическом уровне как-то сидит, и поэтому для меня эта тема совершенно не безразлична. Участвуя в фильме “Шрам” немецкого режиссера Фатиха Акина, я считаю, что я какую-то дань отдал своему деду. Мне это было интересно, опять-таки большой международный проект в содружестве шести стран. Это то, что касается “Шрама”. Что касается “землетрясения”, которое мы сейчас делаем (Марс медиа готовится к съемкам высокобюджетной экшн-драмы «История одного землетрясения» о трагических событиях 1988 года – прим.ред.), то для меня эта тема тоже вообще не безразлична, потому что я себя в какой-то степени считаю участником этих событий. Я тогда жил в Ереване, в 88-м году, и на второй день после землетрясения мы с соседями втроем сели в машину и поехали в Ленинакан. Заехали в город, встали у первого попавшегося дома и начали разбирать завалы, к сожалению, живых не сняли, но снимали трупы. Я это все пережил, оно через меня как-то прошло, поэтому мне эта тема совсем не безразлична. В первую очередь, сделать сильное эмоциональное кино — вот это главная цель, которую я вижу. Сделать хорошее кино, которое тронет людей, которое затронет эмоциональность, вызовет какие-то эмоции у людей, вот это я считаю главным для фильма.
Арам Мовсесян: Для меня самой большой проблемой было то, что мы хотим сказать армянам. Я сейчас не буду раскрывать тот месседж, который, как мне кажется, мы нашли. Посмотрите фильм, даст Бог он получится, и тогда может пообщаемся и обменяемся. Но это для меня очень ответственная задача, потому что Вы лучше меня знаете, что рана все еще не зажила. Да, она все еще сильно болит, и поэтому вот просто так развлечь армянского зрителя не получится. Ему нужно какой-то месседж направить. Надеюсь, что это получилось в сценарии, надеюсь, что это получится на экране.
Рубен Дишдишян: Как Вы знаете, изначально проект был написан двумя сценаристами. Сценарий нам нравился, но он был очень армянским, если так можно сказать. И, фактически, мы полтора года работали над сценарием для того, чтобы сделать его интересным для российского зрителя. Тем более, что мы подали заявки на участие в конкурсах на получение гранта от Фонда кино, выиграли, получили 55 миллионов, и не могли не учесть мнение российского зрителя. Поэтому в результате сценарий был достаточно сильно переработан, введено несколько российских персонажей, но при этом ткань сценария не пострадала. Мне кажется, сейчас мы добились идеального баланса, когда кино может быть интересным и армянскому и российскому зрителю одинаково. Мы понимаем, что для российского зрителя должны сделать коммерческое кино, потому что все оставшиеся деньги, которые мы привлекаем в проект — коммерческие, мы несем некую ответственность перед нашими инвесторами и должны постараться сделать кассовое кино. Мне кажется, что в Армении фильм тоже может собрать большую кассу. И это, наверное, будет наивысшим удовольствием, когда мы получим и хорошее кино, и при этом коммерческое, которое соберет кассу.
Честная война с Голливудом
Рубен Дишдишян: Лично я сегодня нацелен на кино, которое может посмотреть максимально большое количество зрителя, это во-первых. Во-вторых, кино, за которое мне самому не будет стыдно, еще для меня очень важный критерий, чтобы это кино понравилось моей дочке.
Арам Мовсесян: Чтобы было интересно, чтобы было не скучно, чтобы не было каких-то провокаций, в каком-то таком опасном смысле, ведь провокативные вещи, особенно в наше непростое время могут очень легко могут задеть за живое народы и страны. В первую очередь, надо развлекать, делать интересное массовому зрителю кино.
Рубен Дишдишян: Я, однозначно, за российское кино, болею за него, сам делаю. Раньше мы прокатывали американское, европейское кино. Я всегда следил за тем, что выходит в мире. Но сейчас я двумя руками за наше русское кино, за российское кино, за то, что сами производим. Меня иногда раздражает американское кино в смысле того, что занимает много места, мешает русским картинам, и у меня есть такой определенный фактор раздраженности против этого, но, наверное, это все-таки здоровая конкуренция, если ты продюсер русского кино, то сделай такое кино, чтобы оно победило в честной борьбе конкурента — американское кино. Будем стараться честно “воевать”, если так в кавычках можно сказать.
Арам Мовсесян: Учиться у них никогда не помешает. Они, конечно, в кинематографическом смысле намного впереди нас. Они в авангарде, и в технологичном и, наверное, в сценарном смыслах. Но если говорить об адаптациях, то адаптации делать труднее, чем писать оригинальные сценарии. Потому что там всегда есть соблазн просто скопировать то, что уже сделано. Причем качественно сделано. Но этот соблазн самый опасный, потому что, все равно, тогда это будет скопированное американское кино, которое скорее всего у нас не найдет успеха. Ты должен талантливо перенести эту историю на нашу действительность, и это реально, зачастую сложнее. Нашему зрителю интересна история про наше общество, если ты сумеешь американский сериал талантливо перевести на нашу почву, то это не плохо.
Рубен Дишдишян: Возвращаясь к теме, скажу, что в кино главное — это сценарий, успех кино на сто процентов зависит от хорошего сценария. Мы лет 5-7, думали и пытались купить права на некоторые американские фильмы или сериалы, которые в результате хотели адаптировать здесь. Вы знаете, мы поняли, пришли к выводу, что мы все-таки этого делать не будем, будем разрабатывать свои оригинальные идеи, потому что, действительно, сложно взять и переложить на нашу почву. Очень много все-таки нюансов, тонкостей, ментальных различий существуют и поэтому легче сесть и все-таки придумать оригинальную идею, чем адаптировать западную. Я, по крайней мере, ни одной удачной адаптации не вспомню… Если ты берешь и все меняешь, в результате делаешь совершенно свое, то зачем платить им деньги и покупать у них формат, права для экранизации.
О проблемах российского кино
Рубен Дишдишян: Я внимательно слежу за кинематографом и ответственно могу сказать, что наше кино из года в год растет. Качество, уровень сценариев, фильмов, исполнения, талантливых людей, которые появляются в кинематографе, растет. Как ни странно, наши не умеют делать хорошо коммерческое кино, вернее, мало людей, которые умеют делать такое кино для массового зрителя. Нет смены поколений, вот, я хорошо знал 40 – 50-летних режиссеров, очень талантливых людей, есть 35-летние, а где 30-летние мастеровитые, которые могут … они есть, но все равно их очень мало.
На Ваш вопрос, “когда мы догоним Америку”: я не знаю, если бы у нас был язык как у них, когда снимаешь кино на английском языке и у тебя аудитория сразу миллиард или сколько там у них. А у нас как было, к сожалению, около 300 миллионов русскоговорящей аудитории так и есть. Она сейчас даже на 50 миллионов уменьшилась, то есть вместо того, чтобы увеличиться, уменьшается. Но если говорить по рейтингу стран в кино, то, конечно, на первом месте американцы, а дальше мы там, где-то с французами, я бы так сказал, итальянцев мы обогнали, немцев обогнали, ну и англичане еще в кино тоже сильные.
Арам Мовсесян: Про проценты не скажу, но думаю, что лет на 10 примерно отстаем от Америки по технологии, по сценарному мастерству.
Рубен Дишдишян: Но я вижу, как это растет и быстро двигается вперед. Индустрия сдвинулась с места.
Арам Мовсесян: Лет 10 назад мы отставали лет на 30, сильно отставали. А когда догоним, да и не надо догонять. Надо делать свое, интересное, там дальше пусть уже другие решают, догнали или параллельным путем пошли.