«Я снимал всех президентов России»: Памяти Соса Григоряна

Мой папа Сергей (Сос) Григорян был одним из самых опытных и известных кинооператоров России. Он снимал  Брежнева, Ельцина, Путина и Медведева; побывал на самых высоких горах мира, жил в Венгрии и Мексике, отморозил пальцы на руках, дрался с бандитами, снимал в самых горячих точках мира.  Он жил телецентром, съемками и командировками… Когда я писала эти воспоминания и подбирала фото, со мной связались многие коллеги из разных стран мира и рассказали необыкновенные истории простого человека, который всегда был по другую сторону объектива.

Бриллианты в Бангладеше

В 70-е годы папа работал оператором Центрального телевидения в Бангладеше. Поскольку это страна с нестабильной политической ситуацией и тяжелым климатом, зарплата там была очень высокая. И умные люди надоумили папу купить бриллиантовое кольцо – мало ли что в жизни случится, хорошее вложение. После очередной съемки папа с корреспондентом пошли в ювелирный магазин и выбрали кольца с огромными бриллиантами, причем папа решил купить сразу два.  Но тут начался военный переворот – по улице шли танки и другая техника. Папа выбежал снимать, потом вернулся в магазин и ювелир протянул ему красиво упакованные коробочки.

Очень долго в нашей семье жила уверенность, что мы обеспеченные люди – если что, бриллианты не дадут пропасть. А потом случились какие-то долги, и мама решила на всякий случай оценить нашу надежду на безбедное будущее.

Ювелир не сомневался ни секунды – покрытие никель,  камень фианит, 50 долларов за оба кольца. А папа еще очень долго не хотел верить в то, что его обманули, говорил, что ювелир был непрофессионалом.

Брежнев, дети, Венгрия

Следующая командировка была в братскую социалистическую Венгрию. По случаю какой-то революционной даты туда приехал генсек ЦК Леонид Ильич Брежнев, который был уже в преклонном возрасте. В обязательную программу визита почему-то входило посещение венгерского детского сада. И вот, рассказывает папа, детишки целый час танцуют и поют перед Леонидом Ильичом, а он сидит с каменным выражением лица. Может, детей совсем не любит – подумал он, старательно снимая крупные планы.

После окончания концерта помощник Брежнева вынес огромного медведя и протянул его Леониду Ильичу. «И что мне с ним делать?» — спросил Брежнев. «Детям подарите» — шепотом ответил помощник. «Каким детям?» — изумился Леонид Ильич.

Папа сказал, что большего стыда он не испытывал за всю свою жизнь – ведь в то время русский язык в венгерских школах был обязательным, хотя и без слов все было понятно.  «Именно в этот момент я понял, что нашу страну ждут большие перемены» — сказал он.

А ту пленку, кстати, отобрали и засветили.

Скелеты и Мексика

Командировка в Мексику была самой длительной, восемь лет наша семья провела в этой стране. Изъездили ее вдоль и поперек и очень полюбили. Мексиканцы чем-то похожи на нас – такие же открытые и хлебосольные. Обычно съемки заканчивались, как и в России, братанием и совместным распитием текилы. Но из каждого правила есть исключения.

В 90-е весь мир был увлечен книгами Карлоса Кастанеды о мексиканском шамане доне Хуане. Получив задание из Москвы найти этого самого дона или его последователей, папа вместе с корреспондентом отправился в глубь мексиканской сельвы. Вышли на поселение шаманов, которые умели насылать порчу, болезни и много чего нехорошего. Правда, хорошее они тоже умели, но с благими намерениями к ним почему-то редко обращались.

Шаманы с удовольствием дали интервью, а вот за съемку обряда попросили довольно внушительную  сумму. И папа, реалист до мозга костей,  не верящий ни в какую мистику, просто не мог допустить, чтобы на такую ерунду тратились государственные деньги. В общем, сказал шаманам, что снимать не будет, а просто посмотрит обряд. Это стоило в разы меньше денег. А когда шаманы начали ворожить, незаметно включил камеру и все снял. При прощании шаманы недобро смотрели на папу, а самый главный  уверенно сказал – ты приедешь к нам еще раз. На что папа, сложив в кармане фигу, по- русски ответил  — «размечтались».

В Мехико папа стал отсматривать материал и впал в ступор – после интервью, на месте шаманского обряда появились черные квадратики, которые постепенно соединились в картинку скелета. Звук тоже пропал, и осталось одно непонятное гудение…

Экстрим и Чукотка

У папы были огромные, выпуклые, жуткие ногти. Когда думаю о нем, то все время вспоминаю ногти… Стали они такими во время съемок документального фильма «Челюскинская эпопея» в Чукотке. Папа давал интервью дочери знаменитого актера и певца Юрия Визбора: «В Певеке (Чукотка) есть одна гора странная и вот мы с Юрой решили снять Певек с этой сопки. Стали взбираться на эту гору – страшная история – видишь, пальцы отморожены, — это там. Когда мы пришли наверх, оказалось, что снимать невозможно: такой был ветер жуткий! Мы все равно воткнули штатив, Юрка лег к штативу… Я считаю, что экстремальная ситуация – это наша работа. Можно было и не подниматься и снимать, но мы сняли».

Через несколько дней они снова рисковали жизнью: «Мы с Визбором придумали такой кадр: пассажирский самолет разгоняется по бетонной полосе и улетает, но решили снять совершенно по-другому. Мы взяли вертолет, сняли на нем дверь и должны были вместе с самолетом синхронно взлететь. С седьмого раза получилось – взлетели параллельно с самолетом, сняли безмолвную пустыню Чукотки. Сколько было криков «ура!». И вот вечером того же дня приходят люди и забирают весь материал, потому что, оказывается, по плитам на полосе можно узнать, какие самолеты взлетают и садятся. А это – страшная тайна», рассказывал папа Татьяне Визбор.

Проблемы в Азербайджане

Из-за Карабахского конфликта, который не разрешен по сей день, Азербайджан не пускает на свою территорию людей с армянскими фамилиями (оканчиваются на –ян: Акобян, Айвазян, Варданян, Григорян и тд.) Специальный корреспондент Первого канала Антон Верницкий рассказал мне об их поездке с Путиным в Баку: «Это грустная история. Полетели мы с визитом президента в Баку. И кто-то что-то напутал… В Азербайджан послали армянина Григоряна. Проблемы начались в аэропорту: азербайджанские пограничники дар речи потеряли, а Сережа им так спокойно: «Братцы! Я ж из Москвы! У нас Зейналова (знаменитая телеведущая) и ещё куча азербайджанцев — мои коллеги. Вместе мы работаем! И, ничего!». А пограничники за пистолеты хватаются. Скандал был страшный. Но пресс-служба Путина была принципиальной. Раз прилетел с нами, значит, будет работать! А чтобы успокоить принимающую сторону, Сереже выдали бейдж, на котором было написано: «Личный оператор В.В. Путина!».

Работа в Кремле

Работа в Кремле была самой тяжелой, тяжелее, чем командировки в неспокойных регионах.  Снимать президентов для главного канала страны – это очень тяжелая работа, ведь президент всегда должен выглядеть отлично! Бывали дни, когда папе казалось, что президент получился слишком желтым,  слишком низким или слишком ярким – тогда все в напряжении ждали программу «Новости» в 21.00. Если все было хорошо, то все выдыхали и уходили по своим делам, если же было плохо, то ждали утра и боялись за папу.

Корреспондентка Первого канала Людмила Шулакова рассказывает, как они снимали речь жены президента Дмитрия Медведева. «Ее сопровождала тогдашняя жена Константина Эрнста (генеральный директор Первого канала) – Лариса Синельщикова, которую все боялись и ходили перед ней на цыпочках, и ее знакомая. Медведева уже сидела за столом, начала речь на камеру. А Синельщикова все время разговаривала со знакомой за спиной у оператора. Сережа на них, как цыкнул: они аж присели, сказали: «Ой» и покорно затихли. Мы потом ему, говорим:  ну ты даешь. Силен. Так Синельщикову осадил. Он нам отвечает: а кто это ?».

Однажды он снимал речь декана МГУ – уважаемого, пожилого человека. За деканом стоял молодой осветитель. Операторы и осветитель часто обращаются друг к другу совсем в неформальной форме «старик». Папа смотрит в камеру и говорит: «А ну, старик, давай вправо на шаг!». Бедный декан покорно встал, взял табуретку и подвинулся вправо. Папа потерял дар речи, стал извиняться, объяснять, что имел в виду молодого коллегу-осветителя.

В память об отце

Последний раз мы виделись с ним три месяца назад, мы играли в шахматы и обсуждали политическую обстановку на Балканах. Он тогда еще раздраженно ответил, что все время одни и те же проблемы — что 30 лет назад, что сейчас. Я не знала и не могла предположить, что это встреча последняя. Нам всем кажется, что мы бессмертные. Отчасти, это почти так – останутся только снятые кадры, фотографии, статьи. И горечь, и память.

Мария Григорян.